Эта статья вообще не
планировалась. Я говорю «вообще», а это значит «совсем не
планировалась». Я просто бросил Наблюдение 2, пока сложное и запутанное,
и решил коротко написать о смешном. Здесь нет умных слов и
двусмысленных терминов, нуждающихся в пояснении. Немецких философов
здесь тоже нет. Все просто.
Я занимаюсь частной разведкой вот уже почти 10 лет. Если честно, то два раза по 10 лет, но этот тезис может быть оспорен исследователями, так что просто поверьте мне, я реализовал очень много проектов и решил чертову уйму довольно сложных задач. Так вот, знаете, что было и остается для меня самым сложным? Нет, не найти туземца, потерявшегося в австралийском буше, не исследовать активы какого-нибудь Александра Ивановича Корейко, который успешно скрывается в Израиле от спецслужб (они просто не хотят его искать, давайте скажем честно), а самое сложное – ответить на вопрос случайного знакомого «Дмитрий, а вы чем занимаетесь?»
Когда я был молодой и глупый, я говорил, что занимаюсь консалтингом. Это работало просто прекрасно, но очень напрягали вопросы про тренинги и продажи. Вот «тренинги и продажи» это точно не то, чем я хотел бы заниматься со своим специфическим образованием и складом ума. Зажигать аудиторию идеями о том, как заработать миллион… Простите, я знаю много тренеров, и я точно не один из них.
Заматерев, а ведь большинство людей встают на ноги годам к тридцати-тридцати пяти, я решил отказаться от идеи «Иванов – консультант». Мне везде виделись клиенты, которые сами не догадываются, как необходимо им то знание, которое я могу им дать. Отбросив всякую шелуху, я стал говорить случайным знакомым, что я детектив. Плохая была идея, но из песни слова не выкинешь. Знаете, какие вопросы на меня посыпались? «А ты можешь пробить машину?», «Тут у меня человек рядом дачу купил, очень наглый, говорят, ФСБшник. Ты можешь узнать, чьих он будет?» Все бы ничего, даже деньги какие-то там есть, но образ частного детектива в России — это вообще не Ниро Вульф. Когда же мой бывший одноклассник, а ныне водопроводчик в ЖСК №3 (не осуждайте нас обоих, так сложилась жизнь) написал мне Вконтакте «Димка, здаров! Праслушки есть? А за женой проследить сколько возмете?». Я вдруг понял, что нет. Частная детективная деятельность в России это не для меня. Сколько угодно мне говорите про законность, «своих и чужих», лицензии, но с детективами мне не по пути. Уважаю, многих знаю лично, готов делиться задачами, но я лучше буду Дмитрием Ивановым, чем детективом.
Итак, детектива из меня не вышло. Точнее, я понял, что роль детектива не соответствует задачам, которые решает моя команда. Меня в тот момент времени очень интересовала private intelligence. Я встречался с интересными людьми, экспертами в этой области (только не подумайте, что я мотался по миру – мы встречались в Питере и пару раз в Москве. Все знают, что я не люблю путешествовать и «принимаю» только в родном городе), много читал, опробовал с десяток разных методологий и решений. «Разведка» показалась мне вполне удачным словом, чтобы отстраниться и от консультантов, и от детективов. Вы знаете, это прекрасно работало. «Дмитрий, вы чем занимаетесь?» «Я занимаюсь разведкой». Все, вопрос закрыт, будьте уверены, умный человек вас не побеспокоит расспросами. Плохо одно, есть очень дотошные люди. Их вообще не интересует, что вы делаете. Им важно – кто вы есть. И знаете, а дотошных людей довольно много! С образованием востоковеда-историка частный разведчик выглядит не самым надежным прикрытием. Оказывается, многие знают, что «абы кого туда не берут», что «Примаков тоже был востоковедом» и «ну-ну, конечно, а частный это название отдела?» Чем активнее опровергаешь всякие досужие домыслы, тем сильнее недоверие. Даже среди тех, которые и правда «востоковеды», нет 100% уверенности... В итоге я устал от опровержений и позволил людям думать все, что они хотят.
Отбившись от разведки, а точнее, от того образа разведчика, который каждый новый собеседник пытался для себя создать, я стал называться безопасником. А что? Безопасников в нашей стране много - чем больше компания, тем крупнее безопасник. Всем понятно, что если Suzuki Grand Vitara, то маленький безопасник, а если BMW X6, то уважаемый сотрудник службы безопасности. Сам-то я не вожу машину, поэтому на роль безопасника всегда подходил плохо, но в баре, после трех рюмок, это срабатывало. Сейчас я многих расстрою результатами своих наблюдений, но первый вопрос, который задают безопаснику незнакомые люди это «А ты можешь помочь пристроить в свою компанию человека? У него не все в порядке по жизни было, но мужик классный, я ручаюсь.» И здесь Grand Vitara должен помочь человеку устроиться хоть куда-нибудь менеджером, а BMW X6 в МРСК, Роснефть или что-то подобное. Поскольку безопасников много, то велика вероятность встретить себе подобного. Для таких встреч на телефоне всегда должны быть записана музыка Эннио Морриконе, а бармену следует держать под стойкой перекатиполе. Начинается самая страшная игра – лото. Для этой игры у вас должна быть записная книжка. Без записной книжки вы автоматически выбываете из игры и проигрываете. Не важно, кто выстрелит первый, но стреляющий первым, как правило, уверен в своей победе, поэтому неосторожен. Звук первого выстрела звучит так: «Вот как-то раз я с Александром Б. был на охоте, и он мне рассказывал. Ты же знаешь Б. из [дальше неразборчивая аббревиатура, понятная только посвященным]?” Шуршание записной книжки, поиск соответствующего контакта, ответный выстрел «Конечно, знаю! Он еще [небольшая деталь об Александре Б., подтверждающая, что ответствующий действительно когда-то видел уважаемого человека]”. Бывают победы по очкам, когда у первого безопасника закончилась записная книжка, а второй достает новую обойму, но случаются и нокауты, когда безопасник признает свое поражение и превращается в обычного человека, задающего стандартный первый вопрос (мы его уже слышали) «А вы можете пристроить в свою компанию…». На самом деле, мир корпоративной безопасности очень интересный. Часто недооцененный менеджментом, поставленный в невыносимые условия сотрудник СБ время от времени решает жизненно важные для бизнеса задачи. К сожалению, называться безопасником я тоже устал – нужно работать на крупную международную компанию, чтобы решать задачи, к которым я привык, да и то будет скучно. Лет шесть назад я встречался с главой отдела разведки (intelligence) головного офиса HSBC. Очень интересный человек, полковник в отставке, так вот, я ему рассказываю про свою работу, он о своих задачах. Мне было бесконечно интересно – HSBC на тот момент одна из крупнейших и наиболее гибких международных финансовых структур (недаром спустя несколько лет разразился немыслимый скандал о финансировании HSBC сомнительных сделок). Мой собеседник поделился своими идеями, я кое-что рассказал о нашей работе, прощаемся, и вдруг он говорит: «Вы знаете, Дмитрий, я вам немножко завидую. Мы всем отделом работаем на один Совет Директоров. Они запрашивают информацию, экспертизу, но пробовать новое, искать альтернативные решения и подходы мы не можем. Совет привык потреблять определенный продукт, и мы вынуждены все время соответствовать его ожиданиям. Если у вас один клиент, даже самый крупный, это всегда застой и постоянный страх неудачи». Тогда я не понимал, насколько мой собеседник был прав. В этой фразе, на мой взгляд, все беды и горести руководителей соответствующих структур крупных компаний.
Прошли еще годы, и я пришел к очевидному выводу, что среди случайных знакомых нет моих клиентов, что пугать или впечатлять людей словами типа «безопасность», «разведка», «расследования» и т.п. далеко не всегда уместно. Сейчас, когда меня спрашивают, чем я занимаюсь, я говорю, что я дизайнер. У меня длинные волосы, большие глаза и всегда немножко растерянный вид. Люди мне верят и иногда начинают рассказывать очень интересные и важные для моей работы сведения. В конце концов, правда так мало кого интересует. Важно, чтобы вам и вашему собеседнику было комфортно.
Я занимаюсь частной разведкой вот уже почти 10 лет. Если честно, то два раза по 10 лет, но этот тезис может быть оспорен исследователями, так что просто поверьте мне, я реализовал очень много проектов и решил чертову уйму довольно сложных задач. Так вот, знаете, что было и остается для меня самым сложным? Нет, не найти туземца, потерявшегося в австралийском буше, не исследовать активы какого-нибудь Александра Ивановича Корейко, который успешно скрывается в Израиле от спецслужб (они просто не хотят его искать, давайте скажем честно), а самое сложное – ответить на вопрос случайного знакомого «Дмитрий, а вы чем занимаетесь?»
Когда я был молодой и глупый, я говорил, что занимаюсь консалтингом. Это работало просто прекрасно, но очень напрягали вопросы про тренинги и продажи. Вот «тренинги и продажи» это точно не то, чем я хотел бы заниматься со своим специфическим образованием и складом ума. Зажигать аудиторию идеями о том, как заработать миллион… Простите, я знаю много тренеров, и я точно не один из них.
Заматерев, а ведь большинство людей встают на ноги годам к тридцати-тридцати пяти, я решил отказаться от идеи «Иванов – консультант». Мне везде виделись клиенты, которые сами не догадываются, как необходимо им то знание, которое я могу им дать. Отбросив всякую шелуху, я стал говорить случайным знакомым, что я детектив. Плохая была идея, но из песни слова не выкинешь. Знаете, какие вопросы на меня посыпались? «А ты можешь пробить машину?», «Тут у меня человек рядом дачу купил, очень наглый, говорят, ФСБшник. Ты можешь узнать, чьих он будет?» Все бы ничего, даже деньги какие-то там есть, но образ частного детектива в России — это вообще не Ниро Вульф. Когда же мой бывший одноклассник, а ныне водопроводчик в ЖСК №3 (не осуждайте нас обоих, так сложилась жизнь) написал мне Вконтакте «Димка, здаров! Праслушки есть? А за женой проследить сколько возмете?». Я вдруг понял, что нет. Частная детективная деятельность в России это не для меня. Сколько угодно мне говорите про законность, «своих и чужих», лицензии, но с детективами мне не по пути. Уважаю, многих знаю лично, готов делиться задачами, но я лучше буду Дмитрием Ивановым, чем детективом.
Итак, детектива из меня не вышло. Точнее, я понял, что роль детектива не соответствует задачам, которые решает моя команда. Меня в тот момент времени очень интересовала private intelligence. Я встречался с интересными людьми, экспертами в этой области (только не подумайте, что я мотался по миру – мы встречались в Питере и пару раз в Москве. Все знают, что я не люблю путешествовать и «принимаю» только в родном городе), много читал, опробовал с десяток разных методологий и решений. «Разведка» показалась мне вполне удачным словом, чтобы отстраниться и от консультантов, и от детективов. Вы знаете, это прекрасно работало. «Дмитрий, вы чем занимаетесь?» «Я занимаюсь разведкой». Все, вопрос закрыт, будьте уверены, умный человек вас не побеспокоит расспросами. Плохо одно, есть очень дотошные люди. Их вообще не интересует, что вы делаете. Им важно – кто вы есть. И знаете, а дотошных людей довольно много! С образованием востоковеда-историка частный разведчик выглядит не самым надежным прикрытием. Оказывается, многие знают, что «абы кого туда не берут», что «Примаков тоже был востоковедом» и «ну-ну, конечно, а частный это название отдела?» Чем активнее опровергаешь всякие досужие домыслы, тем сильнее недоверие. Даже среди тех, которые и правда «востоковеды», нет 100% уверенности... В итоге я устал от опровержений и позволил людям думать все, что они хотят.
Отбившись от разведки, а точнее, от того образа разведчика, который каждый новый собеседник пытался для себя создать, я стал называться безопасником. А что? Безопасников в нашей стране много - чем больше компания, тем крупнее безопасник. Всем понятно, что если Suzuki Grand Vitara, то маленький безопасник, а если BMW X6, то уважаемый сотрудник службы безопасности. Сам-то я не вожу машину, поэтому на роль безопасника всегда подходил плохо, но в баре, после трех рюмок, это срабатывало. Сейчас я многих расстрою результатами своих наблюдений, но первый вопрос, который задают безопаснику незнакомые люди это «А ты можешь помочь пристроить в свою компанию человека? У него не все в порядке по жизни было, но мужик классный, я ручаюсь.» И здесь Grand Vitara должен помочь человеку устроиться хоть куда-нибудь менеджером, а BMW X6 в МРСК, Роснефть или что-то подобное. Поскольку безопасников много, то велика вероятность встретить себе подобного. Для таких встреч на телефоне всегда должны быть записана музыка Эннио Морриконе, а бармену следует держать под стойкой перекатиполе. Начинается самая страшная игра – лото. Для этой игры у вас должна быть записная книжка. Без записной книжки вы автоматически выбываете из игры и проигрываете. Не важно, кто выстрелит первый, но стреляющий первым, как правило, уверен в своей победе, поэтому неосторожен. Звук первого выстрела звучит так: «Вот как-то раз я с Александром Б. был на охоте, и он мне рассказывал. Ты же знаешь Б. из [дальше неразборчивая аббревиатура, понятная только посвященным]?” Шуршание записной книжки, поиск соответствующего контакта, ответный выстрел «Конечно, знаю! Он еще [небольшая деталь об Александре Б., подтверждающая, что ответствующий действительно когда-то видел уважаемого человека]”. Бывают победы по очкам, когда у первого безопасника закончилась записная книжка, а второй достает новую обойму, но случаются и нокауты, когда безопасник признает свое поражение и превращается в обычного человека, задающего стандартный первый вопрос (мы его уже слышали) «А вы можете пристроить в свою компанию…». На самом деле, мир корпоративной безопасности очень интересный. Часто недооцененный менеджментом, поставленный в невыносимые условия сотрудник СБ время от времени решает жизненно важные для бизнеса задачи. К сожалению, называться безопасником я тоже устал – нужно работать на крупную международную компанию, чтобы решать задачи, к которым я привык, да и то будет скучно. Лет шесть назад я встречался с главой отдела разведки (intelligence) головного офиса HSBC. Очень интересный человек, полковник в отставке, так вот, я ему рассказываю про свою работу, он о своих задачах. Мне было бесконечно интересно – HSBC на тот момент одна из крупнейших и наиболее гибких международных финансовых структур (недаром спустя несколько лет разразился немыслимый скандал о финансировании HSBC сомнительных сделок). Мой собеседник поделился своими идеями, я кое-что рассказал о нашей работе, прощаемся, и вдруг он говорит: «Вы знаете, Дмитрий, я вам немножко завидую. Мы всем отделом работаем на один Совет Директоров. Они запрашивают информацию, экспертизу, но пробовать новое, искать альтернативные решения и подходы мы не можем. Совет привык потреблять определенный продукт, и мы вынуждены все время соответствовать его ожиданиям. Если у вас один клиент, даже самый крупный, это всегда застой и постоянный страх неудачи». Тогда я не понимал, насколько мой собеседник был прав. В этой фразе, на мой взгляд, все беды и горести руководителей соответствующих структур крупных компаний.
Прошли еще годы, и я пришел к очевидному выводу, что среди случайных знакомых нет моих клиентов, что пугать или впечатлять людей словами типа «безопасность», «разведка», «расследования» и т.п. далеко не всегда уместно. Сейчас, когда меня спрашивают, чем я занимаюсь, я говорю, что я дизайнер. У меня длинные волосы, большие глаза и всегда немножко растерянный вид. Люди мне верят и иногда начинают рассказывать очень интересные и важные для моей работы сведения. В конце концов, правда так мало кого интересует. Важно, чтобы вам и вашему собеседнику было комфортно.
Комментариев нет:
Отправить комментарий